Название: Карма вторников.
Автор: Bosaya maya
Жанр: джен, кейс
Рейтинг: ну, пусть будет PG-13...
Персонажи: Дин, Сэм.
Саммари: Охота еще никогда не была так сложна и опасна. Одна ночь в маленьком городке меняет все, переворачивая жизнь братьев с ног на голову. Сэм неудержимо стареет с каждым часом, а Дин стремительно молодеет, и, кажется, ничто не способно остановить взбесившееся время.(За саммари спасибо ZANUDA999 - мастеру ангстовых синопсисов ).

Ну, погнали...

ВТОРНИК

Щит на въезде в городок был таким ветхим и облупленным, что от названия ничего не осталось, и Дин развлекался, придумывая достойное наименование этому скопищу некрашеных заборов, покосившихся домиков и потемневших от времени вывесок:
- Вонючка-таун? Пердунвилль?
- Гниль-Рок, - поддерживал Сэм, лениво поворачивая руль правой рукой, а локоть левой выставив в окно. - Или Задротфилд.
- Хренсборо!
- Лос Буритос!
- Э, чувак, это же Мэн, а не Нью-Мексико...
Они проехали лужок, на котором паслись две безразличные ко всему на свете белоснежные козы, и небольшое картофельное поле. Прогрохотали колёсами по настилу моста, перекинутого через грязноватую речку, и покатили по местной Мэйн-стрит — единственной в городе асфальтированной улице. Миновали лавчонку, торгующую рыболовными снастями, и другую - «Всё для сада», закрытый за нерентабельностью книжный магазинчик, аптеку и кинотеатр, в котором вечерами крутили чёрно-белое ретро, а по ночам — низкопробную порнуху. На этом деловой центр городка закончился, и снова пошли заборы, домишки и садики.
На улице было пустынно, собак встречалось больше, чем людей, хотя солнце только-только коснулось горизонта. За окнами тепло и тихо горели лампы и мигали разноцветные сполохи телеэкранов — аборигены вкушали хлеб свой насущный под аккомпанемент вечерних ток-шоу.
- Сдох-Спрингс, - выдал Сэм из последних сил и зевнул. Фантазия его на этом иссякла, убаюканная безлюдьем городка и двенадцатью проведёнными за рулём часами.
- Сейчас найдём какую-нибудь крышу и выспимся, как все нормальные люди, - обнадёжил Дин. - Ты лучше за дорогой следи.
И как в воду глядел. За поворотом очередная бездомная шавка, захлёбываясь бранью, метнулась под колёса Импалы, и в следующие несколько секунд поражённый Дин узнал много интересного об истинном отношении своего младшего брата к собачьему племени вообще и к данной особи в частности. Когда машина остановилась, напоследок что-то с хрустом сломав, обнаружилось, что шавка благоразумно смылась, а Импала стоит на чьём-то газоне, капотом обратившись к тёмным окнам очередной обшарпанной развалюхи.
Сонливость с братьев как рукой сняло.
- Вот же... курва блохастая! - выразился Сэм и с тяжким вздохом полез из машины - оценивать масштабы разрушений. Дин пораскинул мозгами, но ничего нового насчёт морального облика псины придумать не смог и вылез молча.

Снаружи всё смотрелось не так уж и печально: Детка отделалась лёгким испугом и царапинами на бампере (что, конечно, хорошего настроения никому не добавило, но могло быть и хуже). С другой стороны безвозвратно погибли куст шиповника и уродливая гипсовая лягушка, а под передними колёсами машины лежали руины белого заборчика. Братья вздохнули с облегчением.
- Поправим и поедем, - сказал Сэм примирительным тоном. - Делов-то.
- А собака всё равно сволочь, - ответил Дин. - Странно, что хозяева на шум не сбежались.
- Может, здесь никто и не живёт? Было бы неплохо...
Но тут в домике загорелся свет.
Цветастые занавески на окне раздвинулись, мимолётно явив сморщенное, как чернослив, личико, раздалось леденящее душу оханье, и на крылечко, громко шаркая войлочными тапками, вылетела древняя, горбатая, но невероятно шумная бабулька.
- Да что же вы, уроды, творите?! Да кто вас вообще за руль пустил?! Вы обкуренные, что ли?! Кто мне теперь этот забор чинить будет? Думаете, можно просто так по моему газону раскатывать и заборы сносить? Да я, может, пятьдесят лет на этот забор пахала! Да я инвалид!...
- Мадам, мы сейчас всё починим, - вставил Сэм. До бабульки его слова, скорее всего, не дошли, потому что тарахтеть она не переставала ни на секунду, и он немного растерялся.
Дин созерцал бабку с энтомологическим любопытством.
- Такое ощущение, Сэмми, что мы разворотили ей весь дом и прикончили любимого хомячка, а не просто заборчик помяли, - поделился он. - Столько шума...
- Мы сейчас всё починим! - крикнул Сэм немного громче, нависая над бабкой, словно статуя Свободы над Манхэттеном.
- Когда ты будешь чинить, бугай? Когда ты будешь чинить? Ночь на дворе! Я пятьдесят лет...
- Опять завела волынку, - вздохнул Дин. Сэм переминался с ноги на ногу в полном недоумении, и вид у него был жалкий, а бабулька размахивала костлявыми педипальпами и трещала, как пулемёт. - Мэм, помолчите хоть секунду!
Мэм как раз дошла до перечисления своих, несомненно, смертельных заболеваний и, кажется, не собиралась останавливаться до тех пор, пока Сэм не падёт, сражённый муками совести. А потом, видимо, восстанет из мёртвых и покорно примется чинить заборчик. Сэм тем временем пытался хотя бы извиниться, а Дин бледнел, багровел, ощетинивался и мысленно ввергал бабку в наиболее запомнившиеся ему круги Ада.
В конце концов, услышав в адрес Сэма словосочетание "наркоман недоделанный" и почувствовав болезненный укол воспоминаний, он с чувством рявкнул:
- Да пошла ты, крыса старая! - и, схватив брата за рукав, потянул его прочь. Сэм утянулся послушно и с явным облегчением.
Они синхронно хлопнули дверцами Импалы. Бабулька позади всё ещё клекотала и кудахтала, но на неё уже не обращали внимания. Мстительно похрустывая останками заборчика, Дин вывел Детку обратно на дорогу и сказал:
- Кажется, они в этой дыре все на голову больные - и собаки, и старухи.
А Сэм поражённо сообщил:
- Дин, она меня по заднице шлёпнула!

***

Прыщавая девчонка-администраторша в мотеле тоже не очень дружила с головой - судя по тому, с какой тревогой она посмотрела на братьев.
- Мы не геи, - заявил Дин, чтобы сразу расставить все точки над "и". - И нам нужны две нормальные кровати. Никаких кинг-сайзов и номеров для новобрачных.
- Нам бы просто выспаться, - добавил Сэм.
- Ладно, - покладисто ответила девица и протянула ключи. - Седьмой номер. Поужинать можно через дорогу, у Тони. А в бар ходить не советую. Тем более - играть в карты с местными. Особенно с мистером Хеллманом.
- Почему? - удивился Дин.
- Просто. Не надо.
У девицы был такой усталый голос и такие печальные глаза, что он счёл неприличным настаивать, но чуть позже, когда сумки со шмотьём были брошены под две идентичные нормальные кровати, в душе - израсходована вся горячая вода, а Сэм зарылся под одеяло и заключил подушку в страстные объятия, Дин риторически произнёс:
- Интересно - что она имела в виду?
- Насчёт? - промычал Сэм, успевший забыть и про девчонку, и про то, что она что-то имела в виду.
- Насчёт бара и мистера Хеллмана... Хеллман. Адский человек. Чуешь, Сэмми?
- Нет. Я намерен ничего не чуять до самого утра. Даже если этот Хеллман - демон Перекрёстка и выигрывает души местных лохов в покер. Мне пофиг.
- Безответственное ты существо, Сэмми. Что бы сказал об этом папа...
- После сегодняшней бабульки-истерички люди мне вообще глубоко отвратительны. Особенно местные.
- А я, пожалуй, проверю. Всё равно что-то не спится. Может, заодно деньжат срублю... Эй, Сэм... Сэмми... Ты спишь? - Дин прислушался к звукам, доносящимся с соседней кровати. - И Сэмюэль восхрапел...
Он зашнуровал ботинки, подумал, не взять ли куртку, но августовский вечер казался тёплым, и, светло, мечтательно улыбаясь, он тихо выскользнул из номера и отправился на ресепшен, надеясь порасспросить администраторшу поподробнее - но та уже сменилась, и вместо неё за стойкой оказался какой-то неприветливый старикан, который ни про какой бар не знал и знать не хотел.

СРЕДАУтро застало Сэма в странном состоянии: спина разламывалась, суставы ныли, противно звенело в ушах и гудело в районе затылка. Он попытался припомнить, когда в последний раз получал по черепу настолько серьёзно, чтобы гудело и звенело, с трудом восстановил в памяти болотное сафари двухнедельной давности, когда какая-то неизвестная науке кикимора шваркнула его о дерево, и удивился - вроде бы не должно так болеть после двух-то недель... Придирчиво оглядел мотельную кровать - кровать как кровать, как в тысячах мотелей на его памяти: продавленный матрас, тощая подушка, слишком короткая рама - но Сэму вообще редко везло с мебелью. И не было в этом казённом ложе ничего настолько выдающегося, чтобы после ночёвки на нём тело превращалось в ноющий студень.
Соседняя кровать оказалась пуста и заправлена, и Сэм машинально перебрал наиболее вероятные причины этой пустоты. Дано: Дин ушёл в бар, в который ему ходить не советовали. Выводы: либо Дин накидался так качественно, что не в состоянии добраться до номера; либо склеил симпатичную аборигенку и, опять же, не в состоянии - и не в настроении - добираться до номера; либо огрёб неприятностей на свою дурную башку - и этот вариант требует экстренных решений и неотложных мер, а думать, вставать и вообще шевелиться ох как не хочется...
Тут в замке провернулся ключ, мягко хлопнула дверь, и пропажа обнаружилась - целая, невредимая, завидно бодрая и, что удивительно, с двумя большими, вкусно пахнущими картонными стаканами в руках.
- Подъём, спящая красавица, работа не ждёт! Сейчас навернём кофейку - и в путь. "Американо" с двойными сливками - для Большой Пташки и чёрный с двумя кусочками сахара - для меня.
- Дело нашёл? - кисло поинтересовался Сэм, спуская ноги с кровати. - А как же вчерашний бар с адским человеком?
На тумбочку рядом с ним опустился стакан, а на кровать - раскрытый ноутбук.
- С баром - фигня полнейшая, - хмыкнул Дин и растянулся на своей постели. - Там были одни старпёры. И играли они даже не в покер, Сэм. В канасту! Чёрт возьми, это, наверное, единственный бар в стране, где играют в канасту. Я думал, это игра исключительно для дома престарелых... Короче, я их разделал как боженька черепашек и, наверное, прикарманил их пенсии. Даже стыдно немного. Но, я считаю, не умеешь играть - не играй на деньги. Они попытались возмутиться, конечно, подняли шум, и в результате меня выперли из бара, ну да я не в обиде. Чего на убогих обижаться?
- А Хеллман?
- О! - расхохотался Дин. - Это у них лидер, вожак и заводила, душа компании. Ему лет девяносто, он носит бифокальные очки и передвигается с помощью ходунков. Кроме сверхъестественной склочности характера, ничего адского не обнаружено... Да и чёрт с ним, с Хеллманом. Ты лучше взгляни, что я в интернете нашёл. - Он кивнул на ноутбук. - Статья - душераздирающая. Десятилетняя девчонка пропала прямо из машины, остановившейся возле кукурузного поля. Растворилась в воздухе на глазах у родителей... А фотки - вообще загляденье!
Сэм взглянул и поскучнел.
- Оклахома? Это же через полстраны пилить!
- Когда нас это останавливало? Ты только посмотри на это зловещее поле на фото! Неужели оно тебя не вдохновляет?
- Может, подкинем это дело кому-нибудь, кто ошивается поблизости, а сами махнём на море? Устроим себе отпуск, отдохнём. Когда мы в последний раз отдыхали?
- В прошлом месяце в Вегасе.
- Это не считается.
Дин озадаченно сдвинул брови. Настроение у него испортилось.
Он встал, осторожно приложил ладонь ко лбу брата, но ничего подозрительного не ощутил.
- Сэмми, ты не заболел?
Сэм раздражённо смахнул его руку.
- Со мной всё нормально.
- Ты какой-то странный.
- Ты тоже.
- Я - нет.
- А вот и да. Подрываешься спозаранку - сейчас шесть утра, между прочим, - тащишь кофе в постель, и вообще - щебечешь, как чёртов жаворонок.
- А тебе жалко? Зануда.
Сэм надулся и умолк. На том дискуссия сошла на нет, и старший Винчестер, допив кофе, усвистал приводить в порядок Детку перед долгой дорогой, а младший подпер кулаком щёку, пригорюнился и принялся за статью - судя по лихорадочному братскому воодушевлению, вояж в Оклахому был неизбежен.

***

Час спустя неприятный городок скрылся за горизонтом и был благополучно забыт - ещё один в списке сотен забытых городков.
А Сэм чувствовал себя стеклянным. Его позвоночник отзывался стоном на каждую дорожную неровность, каждую кочку и ямку, каждый случайный камешек под колесом. Он ёрзал на жёстком виниле Импалиного сиденья, вздыхал, вглядывался в экран ноутбука, чтобы хоть немного отвлечься, но строчки плыли, а картинки казались раздражающе нечёткими, и вообще читать в машине было страшно неудобно - тесно, тряско, вредно для зрения и всего остального...
Дин страданий брата в упор не замечал. Сэм то и дело косился на него: сидит себе, развалившись, небрежно постукивает по ободу руля, подпевает очередной волосатой рок-группе из числа тех, которые Сэму особенно ненавистны, и всё ему трын-трава, и мир прекрасен и удивителен, и нигде ничего не болит и не щемит, и можно жать на газ до бесконечности...
Наконец Сэм не выдержал и рявкнул:
- Да не гони ты так!
Импала вильнула на полосе, но успела выправиться раньше, чем по встречке промчался возмущённо гудящий грузовик. А потом Дин задал закономерный вопрос:
- Ты что творишь, идиот?
- Сам идиот, - огрызнулся Сэм. - Куда ты несёшься? Жить надоело?
- Я думал, это тебе жить надоело, если так орёшь над ухом. Нормально едем - восемьдесят миль в час. Что тебе не нравится?
- Слишком быстро. Это опасно.
- Всегда ездили - и ничего!
- Все так говорят. А разобьёмся - нас даже из морга забрать будет некому. Похоронят как бездомных.
- Это последнее, что тебя будет беспокоить, если мы разобьёмся!
- Просто сбавь скорость, Дин.
- Да что тебе в голову вступило? То тебя в отпуск тянет, то ездить боишься!
- Я читать не могу...
Дин всё-таки смилостивился и сбросил скорость до шестидесяти.
- Так бы сразу и сказал, ботан.
- И музыку потише сделай. Как ты вообще можешь это слушать?
- О, да я тебя умоляю!..

***

В полдень они остановились перекусить в городке, который состоял из трёх улиц, двух антикварных лавок и одной кафешки. Сэм с отвращением смотрел, как брат уплетает истекающий жиром бургер, воображал коронарные сосуды, забитые белёсыми холестериновыми бляшками, и обеспокоенно прислушивался к собственному организму - спина уже не ныла, а вопила о пощаде, в глазах рябило от многочасового созерцания ноута и заоконных пейзажей. Есть совершенно не хотелось.
А Дин казался каким-то... другим. Слишком живым, слишком подвижным, слишком легкомысленным и самоуверенным. Всего немного слишком. Казалось, у него сгладились морщинки в уголках глаз и движения стали легче и плавнее. Он весь лучился жизнелюбием. Сэм даже невольно завидовал - и стыдился этой зависти.
"Наверное, я просто приболел, - решил он, ковыряя вилкой салат с майонезом. - Надо отдохнуть. Всего лишь отдохнуть - и всё будет в норме."
- Может, сегодня заночуем пораньше? Где-нибудь на границе штата?
- Вообще-то я собирался добраться до Огайо и там уже переночевать. - Дин старательно выковыривал что-то зубочисткой из коренных зубов. Это раздражало. - Но так как тебе приспичило тащиться со скоростью улитки, думаю, до темноты мы до Огайо не доедем. Спасибо, братишка, что так волнуешься за нашу безопасность.
- Твой феерический сарказм неуместен, - рассудительно сказал Сэм.
- Тогда почему бы нам побыстрее не добраться до городка, в котором дети пропадают в кукурузных полях?
- Потому что если по пути мы слетим в кювет, детям это никак не поможет.
Дин откинулся на стуле, смерил брата насмешливым взглядом и демонстративным щелчком отправил зубочистку на пол.
- Ты сегодня такой потрясающий зануда, Сэмми. С самого утра нудишь без остановки. Я прямо поражаюсь.
- Ничего подобного, - обиделся Сэм. - И зубочистку подними. Видишь вон там табличку "Не сорить"?
- А то что? Злая тётя отшлёпает меня и поставит в угол?
- Я тебя сам отшлёпаю и поставлю в угол.
- Ага, щас... Догрызай свою траву. Жду в машине.
Дин поднялся, бросил на стол пару купюр и вышел. Сквозь окно, покрытое застывшими потёками грязи, Сэм смотрел, как он идёт через парковку, разглядывая чужие автомобили, беззаботно жмурясь на ярком солнце, и думал: "Что с ним не так? И что не так со мной?"

***

Снова потянулись однообразные поля, леса, сонные городки. Штат Вермонт сменился штатом Нью-Йорк, но на окружающей действительности эта перемена никак не отразилась. Серый выщербленный асфальт всё так же плавно стелился под колёса. Мотор Импалы умиротворённо гудел на непривычно малых оборотах - Детка тоже была не прочь отдохнуть от гонок. А Дин скучал и временами, когда ему казалось, что младший наконец-то задремал, прибавлял газу, но Сэм тут же просыпался и с недовольной миной пресекал поползновения.
- Но дорога же пустая и прямая! - возмущался Дин.
- Это сейчас она пустая и прямая. А через две мили - поворот. И на такой скорости ты не впишешься.
- Так это же ещё целых две мили!
- Лучше не рисковать. Тише едешь - дальше будешь...

К вечеру Сэму окончательно стало ясно, что с ним что-то не так. Даже Дин это заметил и сочувственно произнёс:
- Хреново выглядишь, старик. Ты уверен, что не подцепил какую-нибудь бациллу?
- Нет, - ответил Сэм. Его неудержимо клонило в сон. - Бациллу - точно нет. Но чувствую себя паршиво. Давай остановимся уже где-нибудь.
Дин пожал плечами и свернул к первому попавшемуся мотелю.
Когда он вытаскивал из багажника сумки, Сэму померещилось, что брат стал чуть ниже ростом, но он списал это на усталость и обманчивый сумеречный полусвет.

***

Горячая вода в кои-то веки не принесла облегчения больной спине. Сэм в оцепенении стоял под душем, пока вода не остыла, потом вылез, завязал полотенце на бёдрах и стёр с зеркала конденсат.
Кто-то чужой уставился на него из зазеркальной туманности. Кто-то с заострившимися скулами и сизыми тенями вокруг тусклых глаз. Кто-то больной и слабый, много чего в этой жизни повидавший и порядочно ею побитый. Испугавшись, Сэм отступил на шаг и упёрся лопатками в стену. Отражение отдалилось, но осталось прежним. Ему не чудилось - он и правда здорово сдал за последние сутки.
Потом ему подумалось, что Дин, возможно, забудет про охоту и уложит его в постель на неделю, если увидит таким. Но деваться было некуда. Он оделся и, секунду поколебавшись, вышел в комнату.

- Чёрт, Сэмми, нам надо поторапливаться, - сказал Дин, сидящий на своей кровати и напряжённо вчитывающийся в очередную статью. Он грыз карандаш - Сэм уже лет пять не замечал за ним этой привычки. - Ещё один пропавший ребёнок... - Он поднял голову, и глаза его округлились. - Забудь. Мы никуда не едем. По крайней мере, ты никуда не едешь.
- Так плохо? - уныло спросил Сэм, присаживаясь.
- Ты себя в зеркале видел? Краше в гроб кладут! Ты стопудово чем-то заразился в Мэне.
- Думаешь?
- Какой-нибудь грипп или что-то вроде. Температуры нет? Голова не болит? В горле не першит?
"Понеслась..." - тоскливо подумал Сэм, но честно ответил:
- Я неимоверно устал и чувствую себя развалиной. Будто заново прошёл все испытания из Скрижали демонов. Но на этом всё.
Дин почесал висок карандашом, вскочил и направился к двери.
- Ты куда?
- Пойду принесу аптечку. Надо всё-таки смерить тебе температуру и, может, пару таблеток скормить.
- Может, поиграешь в доктора завтра? Я так спать хочу...
- Ничего, потерпишь пять минут. Сначала я разберусь, что с тобой такое, а потом спи сколько влезет.
- Раскомандовался...
- Да, пока что я здесь старший, и я командую!

Беглый осмотр ничего не дал, и Сэм, пробормотав в полудрёме: "Я же говорил, я просто устал...", провалился в сон, как в трясину. Дин с сомнением посмотрел на его осунувшееся лицо, бегло перечитал свежую статью на сайте оклахомской газеты - "Таинственные исчезновения продолжаются! Родители ищут восьмилетнюю Элли Аргайл." - и призадумался.

ЧЕТВЕРГ Когда Сэм проснулся (снова с больной головой и ноющей поясницей - он уже начал привыкать к этому состоянию), Дин уютно посапывал, прислонившись к изголовью своей кровати. Полностью разрядившийся ноутбук лежал на его коленях, и Сэм сначала рассердился, что брат забыл поставить его на зарядку и теперь придётся обходиться без интернета до следующего мотеля, а потом сообразил повнимательнее приглядеться к самому Дину.
И как он раньше не заметил? Ведь вчера весь день что-то такое мерещилось...
Дин выглядел заметно моложе своих тридцати шести - максимум на тридцатник. Сгладились мелкие морщинки, черты лица стали чуть мягче. Выступили еле заметные веснушки на носу и скулах. Как будто это снова был тот Дин, на которого западали все девчонки от восьми до восьмидесяти и с которым кокетничали демоницы. Дин, ещё не прошедший Ад и Чистилище. Дин, ещё не получивший проклятье Каина. Дин, ещё ни разу не умиравший. Дин, который сейчас открыл большие красивые глаза, вздрогнул и сипло спросонья сказал:
- Чувак, никогда так не делай.
- Как?
- Не смотри на меня, когда я сплю.
- Это сложно, учитывая, что ты спишь в трёх футах от меня.
- Всё равно. - Дин потёр глаза и убрал ноутбук с колен. - Который час?... О. Ничего себе продрыхли... Ты сегодня как, живой? Готов ехать дальше?
Сэм тоже сел и поморщился. Мир мутно качнулся у него перед глазами, но он с содроганием представил себе вероятные мотельные будни в компании брата, охваченного инстинктом наседки, и отрапортовал:
- Живой. Готов.
- Вот и чудно. Не придётся спихивать работу на кого-то другого. Не люблю я это...
- Дин, по-моему, с тобой тоже что-то происходит, - осторожно намекнул Сэм.
- Да ладно? У меня что, третий глаз открылся?
- Иди в зеркало посмотри.
Дин озадаченно пошевелил бровями, скрылся в ванной и через приоткрытую дверь осведомился:
- И что?
- Ты же лет на семь помолодел, разве не видишь?
Дин выглянул из-за двери и сказал очень серьёзным тоном:
- Какой ужас, Сэмми. Мы срочно должны это исправить.
- Не ёрничай.
- А ты не паникуй на ровном месте, дедуля! Попробуй перестать ворчать - может, тоже помолодеешь. - И, лучезарно оскалившись, он захлопнул за собой дверь.

***

Так как ноут временно сдох, Сэм почти всю дорогу развлекался изучением отцовского дневника и - украдкой - медицинской брошюры "Профилактика и лечение остеохондроза", которую ему посоветовали в аптеке того городка, где они останавливались на обед. В другом городке ему попался на глаза журнал "Ваше здоровье", и, тайком оглянувшись на Дина, он купил и его тоже.

К вечеру они добрались до Миссури. Сэм, сменивший брата за рулём, зевал и подслеповато щурился в сумерках, а когда он припарковался у мотеля, задремавший было Дин проснулся и возмутился:
- Ещё только девять вечера! Можно было ехать и ехать!
- Дин... - Сэм устало потёр глаза. Он теперь постоянно чувствовал себя усталым, но последние шесть часов доконали его окончательно. - Мне нужно передохнуть.
- Чувак, там дети пропадают. - Дин ткнул пальцем вперёд, в сторону гипотетической Оклахомы с её зловещими полями. - Может быть, сегодня опять кто-то потерялся только потому, что ты ни разу не превысил скорость.
- Их уже ищут. А я хочу спать.
- Поспишь в машине. Я поведу.
- Я не могу спать в машине. У меня и так всё болит. - В доказательство Сэм погладил поясницу с самым несчастным выражением лица, какое был способен изобразить. Притворяться, впрочем, почти и не понадобилось.
- Ты как дед старый, - с презрением заявил Дин, но было уже ясно, что он сдался.

Над стойкой ресепшена мигала люминесцентная лампа, и от этого мерцания у Сэма моментально разболелась голова. Он вычитал в журнале, что такое мерцание ещё вреднее для здоровья, чем чтение статей с ноутбука в движущейся машине. Но, наверное, менее вредно, чем охота на монстров или ритуалы с использованием собственной крови. Кстати, надо бы попить чего-нибудь кроветворного и железосодержащего, и витаминчиков каких-нибудь...
Хозяйка, чернокожая тётка размерами с небольшую планету, навалившись бюстом на стойку, с искренним состраданием смотрела, как Сэм трёт висок и роется в бумажнике в поисках какой-нибудь кредитки, на которой ещё остались деньги.
- Голова болит? - полюбопытствовала она. Лампа её, похоже, не беспокоила. Или она не читала журнал "Ваше здоровье".
- Да, немного.
- Наверное, сын замучил? Небось, слушает в машине музыку на полную катушку? Мой вот тоже...
- Что? Какой сын?
Тётка кивнула в сторону окна: снаружи стояла Импала с задранной крышкой капота, и Дин, вытирая руки тряпкой, задумчиво смотрел на остывающий движок. Даже с учётом сгустившихся сумерек Сэм дал бы ему не больше двадцати пяти лет. И подумал - а сколько дают ему самому?
- Эм... Это мой брат.
- Младший?
Она явно принадлежала к той касте навязчиво общительных тёток, которые, видя человека впервые в жизни, непременно хотят знать, где он живёт, сколько зарабатывает и как относится к исламскому терроризму и росту инфляции. Такие тётки обычно составляли костяки родительских комитетов и осложняли Винчестерам жизнь ещё в те времена, когда Джон по три раза в год записывал сыновей в новые школы.
- Младший, - кивнул Сэм, чтобы поскорее от неё отделаться, и протянул наконец-то найденную кредитку.

***

- Ты поспи, - посоветовал Дин, втыкая в розетку шнур ноутбука. - А я пока прошвырнусь по полицейским отчётам - может, удастся найти какую-нибудь зацепку, чтобы потом не тратить время на общение с копами.
Сэм промолчал. Он лежал, вытянувшись на кровати - так чуть меньше ныла спина, - смотрел на брата и всё отчётливей понимал, что тот неспроста выглядит таким живчиком и неспроста ему, Сэму, становится всё хуже. Словно кто-то замкнул их друг на друга, и старшему невольно достаётся вся жизненная сила, покидающая младшего. Хотя кто теперь старший, кто младший, сказать было сложно... Дин то ли не замечал ничего особенного, то ли списывал прилив сил на Метку, но Сэм видел и чувствовал всё, и ему было страшно.
- Нас прокляли, - заявил он трагическим голосом.
- Да, я заметил, - рассеянно отозвался Дин. - На тебя наложили заклятие вечного нытья, а меня обрекли вечно его слушать... Мы могли бы к утру быть уже в Оклахоме, если бы ты не расклеился!
- Мог бы и посочувствовать.
- Время сочувствия было вчера вечером, когда я хотел накормить тебя таблетками, а ты отбрыкивался. А сегодня - время терпения, и я тебя терплю.
- Сообщи, когда настанет время понимания. Потому что ты ни черта не понимаешь, что я хочу тебе сказать, - разозлился Сэм и сел на кровати. - Я не знаю, где и как, но мы подцепили какое-то подлое заклятие, из-за которого я уже второй день превращаюсь в старика. И да, я ворчу и жалуюсь - потому что старики всегда ворчат и жалуются! Потому что их никто не хочет слушать! У меня раскалывается голова и болят все кости, включая те, которые я не ломал ни разу в жизни, и те, о которых даже не подозревал. Я плохо вижу в темноте - да и при свете уже неважно. Я не могу вспомнить, как называется нечисть, на которую мы охотились с Мартином пять лет назад, и путаю столицы штатов, и руки у меня дрожат, хотя я совершенно трезв! А ты... А ты... - Он резко встал, охнул от боли в пояснице и забыл, что хотел сказать. Несомненно, что-то обидное.
Дин смотрел на него с обалделым выражением человека, который, придя с работы, обнаружил на кухне говорящую лошадь. В тишине вдруг ожил ноутбук и издал нежный переливчатый сигнал загружающейся системы.
- Сэмми, - сказал Дин так проникновенно, что Сэм устыдился собственной слабости, - если тебе так плохо, ты полежи, отдохни. Честное слово, я больше не буду тебя доставать. Но завтра мы всё-таки поедем в Оклахому и разберёмся с тем, кто или что крадёт детей. А проклятье... Вот оно, моё проклятье. - Он хлопнул по правому предплечью, по Метке, спрятанной под рукавом. - И оно никуда не денется.
Сэм вздохнул и отвернулся, закутываясь в одеяло. Он уже сам не знал, с чего вдруг сорвался.

Рано утром он проснулся от того, что Дин тряс его за плечо и повторял громким шёпотом:
- Сэм! Просыпайся! Теперь я тебе верю! Слышишь, Сэмми?
При свете настольной лампы и бледного заоконного рассвета он был совсем юным, лет семнадцати, и старая футболка висела на его плечах, как на огородном пугале.
Он оглядел Сэма и убитым голосом сообщил:
- А у тебя виски седые.


UPD от автора: Да, я эпический тормоз, я предупреждала, но всё равно стыдно Всем, кто ещё сюда заглядывает хоть иногда - спасибо, я вас люблю

ПЯТНИЦА
- В машине смотрел?
- Конечно, Сэмми. Первым делом. И в салоне, и в багажнике, и под колёсными арками, и под бамперами. Никаких ведьмовских мешочков, древних монет или сушёных веников. Ничего!
- Сумки перетряхнул?
- Там тоже голяк. Кстати, зачем тебе пояс из собачьей шерсти?
- Кхм... Болела бы у тебя спина - ты бы глупых вопросов не задавал.
- Если ты теперь старше, это ещё не значит, что ты босс.
- Как раз и значит.
- Вот и нет!
- Теперь ты ещё и говоришь как ребёнок?
Дин возмущённо засопел. В его нынешнем облике это выглядело даже мило. Впрочем, что уж там - это во все времена выглядело мило...
Он теперь смахивал на хулиганистого беспризорника. Вся одежда была ему слегка великовата, будто он снова донашивал отцовскую куртку, зато в глазах появилась очаровательная прежняя наглость, бесшабашная, взъерошенная и какая-то безобидная, не вызывающая ни страха, ни желания померяться силами. Максимум - щёлкнуть щенка по носу, чтобы не слишком зарывался.
Рядом с ним Сэм чувствовал себя унылым старым пнём, и временами его начинало бесить это сияние под боком, эта неукротимая жажда жизни, бьющая через край. Тогда он раздражался и принимался ворчать, но Дин так улыбался в ответ, что злиться на него становилось невозможно.
- Я бы всё-таки вернулся в Мэн, - сказал Сэм, когда они дважды перерыли и перетрясли всё своё скудное имущество. - Я почти уверен, что проклятие тянется оттуда, но ума не приложу, кому мы умудрились насолить.
- Да кому мы только не умудрились! - Дин принялся загибать пальцы. - Взять хотя бы дедков, с которыми я играл в канасту в городишке без названия. А ещё раньше - рыбака, у которого мы свистнули лодку, чтобы поохотиться на русалку. А ещё раньше - шерифа, в кабинете которого взломали сейф... А ещё была симпатичная девочка в кафе у пирса, которая кидала тебе записки на салфетках, а ты краснел, как девственник, и тормозил, пока она не обиделась и не ушла...
- Спасибо, достаточно. Не думаю, что это она нас заколдовала.
- Ну, не знаю. В нашем деле никому доверять нельзя. Особенно симпатичным девочкам. Но в Мэн мы не вернёмся, пока не разберёмся с монстром, потому что я тут посмотрел свежие новости - он ещё одного пацана унёс. В день по ребёнку, Сэм. Это серьёзно. Это точно какой-то ритуал. Ты ведь ещё в состоянии держать ружьё?
- А сколько мне сейчас, по-твоему?
Дин придирчиво сощурился.
- Лет пятьдесят. Что, рановато для Паркинсона?
- Иди ты... за руль. Балбес малолетний...

***

Дин вёл Импалу до самой границы Оклахомы. Вокруг тянулись вызолоченные солнцем поля, кружевные облака таяли в небе, как взбитые сливки в кофе, а высоковольтные провода с завораживающей периодичностью ныряли и взмывали между опорами. На секунду оторвавшись от созерцания этой пасторали, Сэм с изумлением увидел слева от себя худощавого подростка лет тринадцати, который нервно вглядывался в дорогу и подавался вперёд, когда нужно было дотянуться до педалей. Машина была ему так же велика, как ботинки, которые сваливались с ног.
- Тормози, - приказал Сэм. И Дин, оскорблённо посверкав зелёными глазищами, дотянулся до педали тормоза в последний раз.
В следующем городке, пока он сидел в машине и шерстил просторы местных новостных сайтов, Сэм зашёл в магазин детской одежды и накупил всего с запасом, поведав продавщице легенду о куче разновозрастных племянников.
- Берегите их, - напомнила девушка, укладывая пару кроссовок в коробку размером с Сэмову ладонь. - Не отпускайте в поля. У нас тут, знаете ли, дети пропадают.
- Да уж, - согласился Сэм. - За детьми сейчас глаз да глаз...

К тому времени, как он вернулся, у Дина созрел гениальный план по выманиванию монстра из кукурузных зарослей.

***

Смеркалось. Они шли по грунтовке меж бесконечных кукурузных рядов - Дин на два шага впереди, маленький, лопоухий и вопиюще беззащитный, несмотря на спрятанный под футболкой кольт. В мягком вечернем воздухе звенела мошкара, перешептывались сухие листья, и, казалось, на тысячи миль вокруг нет больше ни единой живой души, кроме Винчестеров.
- Не убегай! - в который раз повторил Сэм, еле поспевая за братом. У него тоже была беретта под ремнём, а на плече - сумка с привычным охотничьим барахлом. Вроде бы тяжесть не больше обычной, но он порядком запыхался и вспотел за те четверть часа, что они брели посреди поля, оставив Импалу скучать на обочине.
Пыльная тропинка была такой узкой, что Дин, вытянув руки в стороны, мог дотронуться до жёстких стеблей. В рядах же царил такой мрак, что становилось понятно: стоит сойти с тропинки - и всё, канешь с головой, и никто никогда тебя не найдёт, так и будешь вечно блуждать в шуршащем лабиринте...
- Да не убегаю я. Это ты, дедуля, слишком медленно тащишься, - раздражённо откликнулся Дин, в сотый раз подтягивая сползающие джинсы - то ли Сэм не угадал с размером, то ли он сам ещё немного уменьшился за последние три часа. Рукоять кольта натирала ему спину, а новые кеды слегка жали. Старый ремень был застёгнут на последнюю дырочку.
Невероятный уменьшающийся Дин Винчестер... Он до сих пор не мог в это поверить.
- Вот и притормози, - сказал Сэм, надеясь, что это звучит не очень похоже на ворчание Бобби. - Будь немного снисходительнее к своему престарелому младшему брату.
Дин послушно замедлил шаг и пошёл рядом, пиная камешки в пыли, но хватило его ненадолго. Он что-то увидел, вытянул шею, отбежал на несколько шагов вперёд, но вскоре вернулся разочарованный - это оказалась всего лишь стая ворон на проводах. И снова пошёл вровень с братом, вертя головой во все стороны - серьёзный, сосредоточенный, в любой момент готовый превратиться в боевую единицу. Но у него была такая тонкая, уязвимая шея с трогательной ямочкой под затылком, и волосы на макушке торчали в разные стороны, и уши так просвечивали на солнце, что в его крутизну и боеспособность совсем уже не верилось и казалось, что даже самый завалящий монстр может пристукнуть его одной левой лапой и сожрать, не поперхнувшись...
- Мы даже не знаем, что это, - проворчал Сэм, стараясь не думать о том, что сумеречное зрение его подводит, а правая рука, сломанная в незапамятные времена, плохо слушается, и он может не успеть достать беретту, если монстр - или что там обитает в кукурузе - надумает прямо сейчас утащить Дина в заросли. За все прошлые разы, когда он терял и находил брата, он так и не привык к этим мгновенным оглушающим приступам паники и секундной уверенности, что на этот-то раз всё, Дин пропал с концами, бесследно, безнадёжно, безвозвратно - теперь ты счастлив, Сэмми?...
- Я думаю, это что-то вроде языческого божка, - задумчиво ответил Дин. - Из тех, кому раньше приносили человеческие жертвы. А теперь, значит, перестали, божок оголодал и принялся сам добывать себе пропитание, уволакивая детей с окрестных ферм и из машин, которые имели несчастье остановиться поблизости. Всё сходится.
- Тут сроду не было ни индейских капищ, ни древних поселений. Во всяком случае, об этом нет ни одной местной легенды. Поле как поле. Принадлежит бывшему адвокату из Бостона, который потерял лицензию и ударился в фермерство. Самое интересное, что с этой землёй происходило - судебное разбирательство из-за спорного наследства. Скукотища!
Дин наморщил нос. На побелевшей коже выступили неровные веснушки и тут же пропали, когда кожа разгладилась.
- Ерунда какая-то. Может, тварюга как-то сама собой тут завёлась? После апокалипсиса, например... Чем бы она ни была, она должна клюнуть на приманку, а там разберёмся.
- Мне не нравится этот план и твоё в нём участие. Хорошенькое будет дело, если оно утащит тебя, как тех детишек, а я не смогу найти!
- А ты смоги, - ухмыльнулся Дин, ведя пальцами по кукурузным стеблям, как по струнам арфы. Листья ластились к его ладони, как бездомные кошки. Наверху глухо постукивали спелые початки. - А не сможешь - спали к чертям всю эту кукурузу.
- По-моему, мы просто тратим время, - упрямо ответил Сэм. - Сколько лет жизни ты потеряешь за сегодняшний вечер? Тебе и так уже не больше десяти!
- Поэтому монстр и должен прийти за мной. Он унёс двух девчонок и мальчика. Если это то, что я думаю, ему нужен ещё один парень для симметрии. Помнишь то пугало в Индиане? Что хорошо в примитивных языческих ритуалах - они почти не меняются.
- Какая радость...
- Ищи позитив во всём, Сэмми! Удачно нас прокляли на этот раз, а? Никого не пришлось подставлять в качестве живца. И никого не убьют и даже не покалечат из-за нас. По-моему, это здорово... Постой-ка. - Дин встал как вкопанный и навострил уши. - Ты это слышал? Чтоб мне провалиться... Флейта или свирель. Короче, дудка какая-то.
- Я ничего не слышу, - признался Сэм, но в следующий миг небо неожиданно потемнело.

Его хлестнуло по лицу ледяным ветром - словно мимо промчалась невидимая лавина. Воздух наполнился колючей пылью и тревожным лиственным шумом.
Он невольно пригнул голову и зажмурился - всего на долю секунды, непростительно долгую, - а когда снова открыл глаза, Дина рядом уже не было. Только датчик ЭМП завывал, как безумный, да ветер таял в зарослях, и по правую руку трепетало что-то жёлто-чёрное, привязанное к высокому сухому стеблю.
Как он и ожидал, это оказался обрывок полицейской ленты с надписью "...сто преступле...", а две расплывчатые тёмные фигуры, бегущие ему навстречу, оказались патрульными из ближайшего городка.

***

- Да он буквально только что исчез! Как вы могли этого не заметить? Вы слепые, что ли?!
- Спокойно, сэр, не волнуйтесь, найдётся ваш... э... кто?
Отчаявшийся Сэм махнул рукой и сделал оборот вокруг своей оси в наивной надежде, что произойдёт чудо и Дин вынырнет откуда-нибудь, как чёртик из табакерки, или хотя бы кукуруза шелохнётся намёком, но поле вновь было немо и неподвижно, как будто секунду назад и не пролетал здесь никакой смерч, а двое низкорослых коренастых копов, похожих, как близнецы, пялились на Сэма, будто лилипуты на Гулливера, и, судя по быстрым переглядываниям и усиленной вежливости, подозревали что-то нехорошее.
- Брат. Это мой брат.
Сэм лихорадочно шарил взглядом поверх кукурузных рядов. В глубинах его души волнами росла та самая паника, запрещённая, задавленная, придушенная до поры до времени. Небо над полем быстро наливалось ультрамарином, и это означало, что вскоре любые поиски превратятся в бессмысленное блуждание впотьмах.
- Хорошо. А что вы здесь делали? - занудным тоном спросил один из близнецов.
Отличный вопрос, подумал Сэм. Ему ужасно не нравилось, что второй коп как будто бы потихоньку обходит его с правого фланга и незаметно расстегивает кобуру.
- Вы в курсе, что это место преступления? - строго спросил первый. - Мы ищем детей, которые тут пропали. Вы что-нибудь об этом знаете? Что у вас в сумке?
Сэм вдруг осознал, что он и правда подозрительно выглядит - седоголовый верзила, невесть как забредший на кукурузное поле за полмили от ближайшей дороги, куда ни один нормальный человек не попрётся поздно вечером, и толкующий о пролетевшем смерче и пропавшем брате - "мелкий такой, лет десяти, в футболке с Халком, и ещё у него такая штука на руке, как ожог..." Неудивительно, что его принимают за маньяка. И хорошо, что он вовремя успел выключить ЭМП.
- Мы найдём его, не беспокойтесь, - серьёзно сказал первый близнец. - У вас есть при себе какие-нибудь документы, удостоверяющие личность?
- Вы не понимаете? Искать надо прямо сейчас! А вы мне про документы...
В лице и голосе копа проступил неприятный официоз.
- Сэр, успокойтесь и предъявите...

В поле бахнуло - далеко, но узнаваемо. Потом ещё и ещё - семь раз подряд. Копы вздрогнули, автоматически пригнулись и схватились за табельное оружие.
- Кольт М1911, - веско сказал один.
- Оружейный задрот, - с неудовольствием ответил второй. - Эй, сэр, вы куда?!
А Сэм, воспользовавшись заминкой, ринулся в кукурузу.

***

Сперва он мчался напролом, как бешеный носорог, стараясь только не потерять направление - Дин расстрелял всю обойму сразу и замолчал. Потом, когда ответные выстрелы раздались уже позади, Сэм додумался петлять по рядам, не оставляя за собой широченных проломов, по которым доблестная местная полиция могла бы выследить его с закрытыми глазами.
Проплутав таким манером с полчаса, пока голова не закружилась от серо-жёлто-зелёного мельтешения стеблей и листьев, он всё-таки сбился с пути и остановился передохнуть. Он дышал громко и хрипло, как дырявая волынка, и удивлялся, как копы до сих пор не нашли его по этому хрипу, а его сердце стало таким большим, что в груди ему было тесно и неровный стук отдавался во всём теле, от макушки до пяток. В глазах, застилая и без того скудный свет, пульсировали багровые пятна.
Его окружали высокие растительные стены, абсолютно одинаковые со всех сторон, и невозможно было определить, где дорога и куда двигаться дальше. Дин мог быть в двух шагах и даже мог быть ещё жив, но и копы могли шнырять совсем рядом, и Сэм не решился кричать. К тому же, сомневался, что хватит сил.
Он подумал, что стал староват для таких забегов и что было бы очень досадно умереть от сердечного приступа именно сейчас. А потом разогнулся, поудобнее пристроил сумку на плече и шатко побрёл вперёд.

Ещё через полчаса солнце окончательно село, и он оказался погребённым в шелестящей темноте, в которой терялся свет фонарика и через которую он брёл наугад, беспомощно озираясь, раздвигая стебли исцарапанными руками и спотыкаясь на каждом шагу.
Ни выстрелов, ни голосов, ни ветра больше не было. Он остался совершенно один.
Пару раз он пробовал звать брата, но голос тонул в густых зарослях так же стремительно и бесследно, как и свет, и это пугало до чёртиков. Тогда Сэм стал думать о твари, которая утащила Дина, и пришёл к выводу, что это всё-таки не бог, а призрак, которому зачем-то понадобились именно дети. И пожалел, что не набил Дину карманы каменной солью.
Наверное, мелкому сейчас тоже было чертовски страшно.
Кончилось тем, что он зацепился носком ботинка за камень и неуклюже рухнул, ломая телом осточертевшую кукурузу. Приподнялся, чувствуя, как молит о передышке каждая косточка и каждый мускул, нашарил упавший фонарик и понял, что только чудом не распорол себе щёку обломком человеческого ребра, торчащего из неглубокой ямки.
Это было довольно старое ребро - оно пролежало здесь несколько лет и потемнело от въевшегося грунта. Судя по размерам, принадлежало взрослому. Рядом торчали края ещё нескольких рёбер, неподалёку высовывалась из-под земли ключица, а камень, о который Сэм споткнулся, оказался черепом. Видимо, недавние дожди размыли старую могилу.
Винчестер судорожно выдохнул и отодвинулся подальше. Он не боялся трупов, но резонно подозревал, что это и есть останки чадолюбивого призрака. Первым его порывом было сжечь их. Когда много лет подряд имеешь дело с беспокойными покойниками (бородатый каламбур, да), это становится первым, что приходит в голову. Бензин, соль, спичка - и дело в шляпе.
Сэм положил фонарик на землю и принялся за работу, полагаясь исключительно на интуицию и охотничье чутьё, которые настойчиво подсказывали, что это именно то, что нужно делать.
Он рыл сухую землю ножом и руками, не обращая внимания на острые камешки и забившуюся под ногти грязь, но провозился совсем недолго - чуть углублённая, ямка вдруг осела, осыпалась и провалилась, и Сэм, потеряв равновесие, едва не ухнул вслед за костями в открывшийся узкий лаз, но в последний момент успел ухватиться за твёрдую землю.
Он наклонился над провалом, осветил фонариком подземную тьму и несмело, сипло от долгого молчания, чувствуя себя распоследним психом - ведь нормальные люди не разговаривают с дырами в земле на кукурузных полях? - позвал:
- Эй...
Самое странное - ему ответили.

***

- Кто там?! Сэмми? Это ты? Мать твою, скажи, что это ты, потому что мы тут похоронены заживо и напуганы до усрачки!
От неожиданности Сэм шарахнулся назад и шлёпнулся на тощий снопик кукурузы, которую срезал две минуты назад, чтобы не мешала копать. Уже оттуда потрясённо и ненужно уточнил:
- Дин?!
- Нет, блин, Саша Грей на радуге! - рявкнул звонкий детский голос с совершенно не детскими интонациями. - Живо вытаскивай нас отсюда, пока оно не вернулось!
Вопросы типа "кто - оно?", "как вы очутились под землёй? "и "кто это - вы?" Сэм решил приберечь для беседы в более непринуждённой обстановке.

Сначала из расширившегося провала появилась тонкая белая рука. Потом - перемазанные землёй косички и, наконец, вся девчонка лет семи, в джинсовом комбинезончике с Микки Маусом. Выбравшись из провала, она упала Сэму в объятия и расплакалась навзрыд, в голос, подвывая и размазывая грязь по щекам. Даже Микки Маус выглядел каким-то расстроенным.
- Ну... Ну всё. Всё уже кончилось... - поглаживая косички, бормотал Сэм, вконец растерявшийся и остро ощущающий свою несостоятельность в качестве специалиста по утешению маленьких детей. - Не плачь, всё уже позади... Подожди, там ещё кто-то...
Следующая рука протянулась из бездны. Сэм ухватился за неё и помог выбраться другой девочке, постарше. Эта тоже тряслась, но старалась держать хвост пистолетом, за что Сэм был ей безмерно благодарен. Вытряхнув из волос комья земли, она подошла к плачущей малышке, села на землю рядом с ней, обняла, и обе принялись мерно покачиваться, шепча что-то правильное, неразборчиво-успокоительное.
Третьим появился хмурый пацанёнок лет четырнадцати, в драной майке, шортах и одном-единственном ботинке на босу ногу, а последним - Дин, собственной юной персоной. Его колошматило так, что клацали зубы, глаза в темноте казались огромными и чёрными, но он пытался улыбаться - правда, как-то криво, уголком бледных губ, - и никак не мог выпустить из рук опустевший кольт, так что Сэму пришлось аккуратно разжать его пальцы и забрать оружие.
- Сожги её, - отчётливо произнёс Дин, когда Сэм, присев на корточки, с беспокойством заглянул ему в лицо. Зрачки у мелкого были точь-в-точь как тот провал, только удвоенный.
- Кого?
- Эту стерву. Я ошибся, Сэм. Это какой-то бешеный призрак!
- Ага, я уже понял...
- Это чёртова мёртвая баба, и ей позарез нужно собрать семь душ за семь дней. Для ритуала. Тогда она сможет выбраться с этого проклятого поля и кому-то там отомстить. Не знаю, я не особо вслушивался, это мне уже Элли рассказала. Чёрт...
Он вдруг притиснул к себе Сэма, уткнулся лицом ему в плечо и так застыл, дрожа и шмыгая носом. Ему теперь было лет восемь, и его лоб идеально умещался во впадине Сэмова плеча.
- Надо валить, - сказал второй мальчик, старательно отводя глаза. - Я слышу дудку.
- Я тоже, - подтвердила старшая девочка.
А младшая прислушалась и заорала:
- Мама! - Ей зажали рот ладонью, и она перешла на сдавленный визг.
Дин оторвался от брата - вид у него был пристыженный, словно он стеснялся минутной слабости, - и метнулся обратно к провалу. Сэм едва удержался, чтобы не цапнуть его за шкирку.
- Кости! Сэм, вон они, я их вижу!
- Соль в сумке. И брось мне бензин, пожалуйста.
- Психи, вы о чём? - простонала старшая девочка, в ужасе оглядываясь по сторонам. Младшая жалась к ней, обхватив руками за талию. - Бежать же надо!
Братья не ответили, привычно орудуя над могилой.
Поднимался ветер.
- Она близко? - нервно спросил Сэм. Спички ломались в его руках и гасли, не долетев до политой бензином и добросовестно просоленной земли.
- Уже рядом. Я сейчас просто оглохну от этой дудки...
Девочки вдруг завизжали дуэтом и в обнимку упали на землю. Босоногий парнишка побелел как полотно, развернулся и нырнул в заросли. Сэм не успел его остановить. А Дин уронил банку с солью в провал, зажмурился и зажал уши руками. Кажется, он тоже что-то кричал, но что именно, Сэм не слышал из-за ветра.
Он как раз бросил в яму последнюю спичку, и там, внизу, пламя наконец-то занялось как следует. Огонь нерешительно лизнул кости, присыпанные землёй и солью.
Наверху же гремело, свистело и выло. Огромная, в полнеба высотой, полупрозрачная женщина с пустыми глазами, в платье из кукурузных листьев, воздвиглась над оторопевшим Сэмом и, ощерив мелкие жёлтые зубы - кукурузные зёрна, - протянула тонкую и сухую, как стебель, руку. Но тут Сэма дёрнули за полу куртки и едва слышно сквозь ветер рявкнули: "Чего встал? Ходу!" Он очнулся, вскочил, попутно перекинув через плечо возмущённого брата и, придерживая его одной рукой, а другой подталкивая перед собой девчонок, понёсся прочь.
Дин дотянулся до его беретты, выдернул её из-за пояса и принялся азартно отстреливаться. Это немного примирило его с унизительной позой похищаемой сабинянки. А Сэм бежал вслепую, пыхтя, вминаясь подошвами в мягкую землю и чувствуя, как дёргается от каждой отдачи маленькое и лёгкое тело Дина на его плече, пока позади не взметнулся, озаряя поле, огненный столб и прощальный вопль призрака не стих вместе со смерчем.
- Ага! - весело заорал Дин. - Получай, сука!
Словно в наказание, последний порыв ветра толкнул Сэма в спину, и он, не удержавшись на подкашивающихся ногах, покатился по земле. Дин еле успел отскочить в сторону, поднялся, стряхивая с футболки земляное крошево, и оглянулся. В поле снова воцарилась обманчивая тишина - только покачивалась кукуруза да последние хлопья пепла опадали над догорающими останками. Сэм, лёжа в пыли неподалёку, постанывал и держался за грудь. Эта последняя гонка его всё-таки доконала.

Метрах в двадцати впереди мигали сквозь заросли красно-синие маячки патрульной машины, и невидимые копы-близнецы, наверное, как раз в этот момент смотрели, как им навстречу, взявшись за руки, бегут две зарёванные, перепачканные, оборванные девчонки. Там были свет, люди, спасение... Где-то там на обочине ждала одинокая Импала, но до неё ещё надо было добраться, не попадаясь копам на глаза.
Дин подошёл к брату и потряс его за плечо.
- Сэм, вставай. Всё уже...
- Какое там "всё"! - проскулил Сэм, хватая его за руку с такой неожиданной силой, что Дин скривился от боли. - Кажется, у меня... это... сердце прихватило... Мне надо в больницу...
Дин остолбенел.
- Серьёзно? Сердечный приступ? Обычный банальный сердечный приступ, как у всех нормальных людей?!
- Я уже не в том возрасте, чтобы безнаказанно носиться по полям, придурок! Звони 911 или позови кого-нибудь, пока я тут не загнулся! - рявкнул Сэм. Замогильной бледностью лица он сейчас мог бы поспорить и с самим Дином, и с упокоенным призраком. - Быстрее!
- Чёрт... Сейчас, сейчас... Ты только держись, братишка...
Дин сорвался с места. А Сэм обессиленно откинулся на спину, вцепившись себе в грудь, как будто это могло хоть чуть-чуть унять кинжальную боль. Обрамлённое кукурузными листьями, матово-облачное небо раскинулось над его головой. Там, наверху, призрачно вспыхивали разноцветные огни - то ли предсмертные глюки, то ли просто отражённые от туч полицейские маячки, - и метался, теряя направление, гаснущий голос Дина:
- Помогите, мой брат умирает!

запись создана: 16.05.2015 в 13:30